Кроме того, в противоречие входит наличие у государств соответству­ющего правового статуса, с одной стороны, и наличие у ТНК финансовых ресурсов, которыми не обладает большинство стран мира — с другой. Во второй половине 1990-х гг. совокупный продукт всех ТНК составлял порядка 8 трлн. долл., т. е. около одной четверти мирового валового вну­треннего продукта. При этом они контролируют около одной трети миро­вой торговли. По данным одного исследования, из 100 крупнейших в мире «экономик», 51 приходится на корпорации и только 49 — на страны. Такая оценка проводилась по двум показателям — объему продаж и ВВП.[16]

Т.о., глобализация, как процесс, будет жесткой и бескомпромиссной по постановке задачи и официальным декларациям, по процедурам осуществления, но по своему реальному содержанию она будет медленным, в меру гибким, компромиссным процессом, в рамках которого следует ждать смелых, иногда опасных экспериментов и достаточно быстрых видимых политических и социально-экономических изменений. При этом было бы ошибкой считать, что реальная власть уже находится в руках глобальных компаний. По крайней мере, сегодня, как сказал экономический обозреватель газеты «Файнэншл тайме» Мартин Вулф, «глобализация может развиваться только в той мере, в какой ей позволят те, кто делает национальную политику».

Делая попытку оценить роль глобальных компаний в распределе­нии функций между носителями процесса глобализации, процедурного и содержательного, начинать придется с инвентаризации задач, которые необходимо решить, чтобы открыть дорогу глобализации. Тем самым под­разумевается передача значительной части социальной ответственности и регулирования экономическими процессами международным органи­зациям трех указанных выше типов, из которых главные позиции займут, конечно, международные межправительственные организации.