Во-вторых, повышение ставок налогов ( как средство выплаты государственного внутреннего долга или его уменьшения ) может подорвать действие экономических стимулов развития производства, снизить интерес к вложениям в новые рискованные программы и т.д., а также усилить социальную напряженность в обществе.

В-третьих, существование внешнего долга предполагает передачу ( при погашении этого долга ) части созданного внутри страны продукта за рубеж.

В-четвертых, рост внешнего долга безусловно снижает международный авторитет страны.

В-пятых, когда правительство берет займ на рынке капиталов для рефинансирования долга или уплаты процентов по государственному долгу, это неизбежно приводит к увеличению ставки процента на капитал. Рост процентной ставки, в свою очередь, влечет за собой снижение капитализированной стоимости, сокращение частных плановых инвестиций. В результате этого последующие поколения могут унаследовать экономику с уменьшающимся производственным потенциалом и всеми вытекающими отсюда отрицательными последствиями.

В-шестых, можно отметить и чисто психологический эффект: с ростом государственного долга усиливается неуверенность населения страны в завтрашнем дне.[2]

Такая точка зрения на бюджетный дефицит и государственный долг называется традиционной и является, в общем-то, господствующей. Но есть и другая точка зрения «рикардианской школы», в соответствии с которой бюджетный дефицит и государственный долг могут не повлиять на рост процентных ставок, уменьшение инвестиций и т.д.[7]

«Нейтральность» бюджетного дефицита и государственного долга является следствием того, что снижение налогов при неизменном уровне государственных расходов само по себе может повлиять на рост расходов потребителей.[7]

Это утверждение вытекает из теории поведения потребителей, в соответствии с которой потребители при выборе линии поведения учитывают не только текущий интерес, но и интерес будущего, т.е. будущий доход.[7]

Снижение налогов при неизменных государственных расходах, с точки зрения потребителя, думающего о будущем, означает, что правительство финансирует данное снижение за счет роста государственного долга. В свою очередь, рост государственного долга подразумевает, что в будущем для его покрытия необходимо будут увеличивать налоги. Таким образом, фактически налоги не изменяются, а просто перераспределяются во времени.[7]

Ожидания налогоплательщиков относительно будущего роста налогов и снижения доходов приведут к тому, что сегодняшнее потребление не увеличится, увеличатся лишь сбережения потребителей как защитная мера по поддержанию в будущем «привычного» уровня жизни. Прирост частных сбережений позволит реализовать государственные ценные бумаги, предназначенные для покрытия бюджетного дефицита без увеличения нормы процента.[7]

Или иначе – рост частных сбережений будет равен по величине снижению государственных сбережений, которое явилось следствием уменьшения налоговых поступлений. Объем сбережений в рамках национальной экономики останется в целом неизменным, изменится лишь их структура (доля частных и государственных сбережений). Поэтому в данном контексте снижение налогов не приведет к последствиям, описываемым традиционной точкой зрения. Изложенные рассуждения означают, что финансирование государственных закупок за счет государственного долга равнозначно их финансированию за счет налогов. [7]