Влияние интеллектуальной эмиграции на безопасность России не является однозначно негативным. В то же время существует некий порог критической массы интеллектуальной эмиграции, за которым могут последовать необратимые последствия в плане потери Россией своего места в мировой науке и технике. Кроме того, интеллектуальная эмиграция наносит особенно существенный удар по функционированию и воспроизводству научных школ в России. Это происходит, прежде всего, в силу “классического” принципа формирования российских научных школ, основанного на жесткой специализации, (в случае отъезда лидера научной школы разваливается вся школа), в противовес “проточной” системе, господствующей в западной науке. Еще не просчитаны и не осмыслены в полном объеме социально-демографические аспекты интеллектуальной иммиграции, которая охватывает преимущественно молодых специалистов, способствуя дренажу наиболее активных слоев российского населения и социальной структуры общества в целом, а также нарушению механизма социального воспроизводства в рамках семьи.

Кроме того, широкое распространение катастрофического сознания в российской научной среде не всегда адекватно реальной обстановке. Интересно, что в настоящее время в России наиболее эффективно развиваются те научные отрасли, которые не требуют больших материальных затрат. Причем это развитие идет как бы “снизу”, минуя формальные научные структуры, и происходит, как правило, на основе самоорганизации молодых ученых. Думается, пристального внимания заслуживает “утечка” высококвалифицированных научно-технических кадров не только и не столько за рубеж, но и в такие сферы деятельности, как бизнес и криминальные структуры.

Кроме того, тенденции изменения рынка труда в западных странах, усиление конкуренции приводят к тому, что, несмотря на желание многих ученых уехать за границу навсегда или по долгосрочному контракту, реализовать эту цель на практике, сохраняя себя именно в науке, может лишь незначительное меньшинство. При этом многие вынуждены снизить свой статус. Часть эмигрантов вынуждена сменить при выезде сферу профессиональной деятельности, и в этом случае Россия теряет ученого, а принимающая страна получает потенциального работника более низкой, другой квалификации, или даже безработного. В этом случае потери России не компенсируются приобретением для мировой науки.

Можно выделить три основных подхода к вопросу о том, насколько необходимо регулирование интеллектуальной эмиграции на государственном уровне. Первый подход предполагает активное регулирование государством миграционных процессов в этой сфере (точка зрения, господствующая в основном в “странах-донорах”). Второй подход пропагандирует государственное невмешательство, мотивируемое принципиальной невозможностью государства влиять на этот процесс. Наконец, третий подход, занимающий промежуточное положение между первыми двумя, может быть обозначен как концепция “ориентации на перспективу”, предполагающая жесткое согласование эмиграционного и иммиграционного законодательства и создание системы, которая устроила бы как стран-доноров, так и государств-получателей. Именно этот подход способен обеспечить формирование наиболее эффективной системы государственного регулирования процессов интеллектуальной эмиграции в целях обеспечения интересов безопасности России. Но если идеологической основой государственной политики в области регулирования интеллектуальной эмиграции станет лишь стремление “вернуть ученого и закрепостить его”, то такая политика не только изначально обречена на провал, но и может привести к обратному результату.